Спорили, перепирались

Описание

Председателем нашего дачно-садового кооператива был человек со стороны, из быв-ших пожарных, у которого здесь даже участка не имелось. То есть, строго говоря, наём-ный работник. Тем не менее, он лет десять проработал председателем. В летний период получал зарплату от наших взносов, и пусть не ахти как, но что-то делал: по крайней мере, за водоснабжением для полива следил, насос в рабочем состоянии поддерживал (а это дело наиглавнейшее; место у нас высокое, на горе, без полива ничего не вырастишь), латал и жуткую дорогу, засыпая выбоины и разбитые места; то щебня машину привезёт, то гравия, то шлака. А однажды вообще какой-то дряни завёз несколько машин, что-то наподобие угольной пыли, золы и всё перемешано с берёзовыми прутьями. Будто старых мётел распотрошили не одну сотню и туда добавили... Отходы какого-то производства. Ох и поругали его… Но зато дёшево.

И вот на очередном годовом собрании, которое проходит в мае, в начале сезона, Пётр Спиридонович, как полагается, отчитался за свою работу в прошедшем году и отказался быть дальше председателем, по причине возраста и болезней. Сложил обязанности, как говорится. Возраст у него действительно перевалил далеко за семьдесят. Аргумент не-опровержимый, сами понимаете.

Поблагодарили дружно Петра Спиридоновича за многолетний труд, делать тут боль-ше нечего, и стали гадать, кого избрать. Махмудов предложил Кабанчука. А что, действи-тельно, задумалось собрание, мужик он хозяйственный, у него на участке полный окей, к тому же крупный, крепкий: руку если, здоровкаясь, тиснет – неделю пальцы «парализованными» остаются, не действуют, и видный, горлопанистый, умеет командовать. А что ещё надо-то на этой должности? У него дело, наверняка, пойдёт неплохо. И предложение все дружно поддержали. Кабанчук не отказался, и его избрали.

Прошёл год, и последнему глупышу стало ясно, что Кабанчук – никакой не председа-тель, а только зарплату получать. С водой ещё с горем пополам перебивались, за лето насос два раза перегорал, и на ремонт дополнительные деньги спешно собирали… А до-рогу он до такого состояния довёл, что все стали даже вспоминать мифическую фразу о двух бедах на Руси, одна из которых, все знают – дороги. Оценили теперь объективно и бывшего председателя: хлопотун, оказывается, он всё-таки был, зря его ругали, хотя и за глаза; пожарный, а вот на службе своей не спал, и работу незаметно делал. Сам на цистерну взбирался, а это метров шесть будет, заглядывал в горловину, как водой заполняется. А Кабанчук заставлял старуху сторожиху взбираться на высоту… Правда, делать это она категорически отказалась. И правильно сделала, а то б непременно убилась…

Кого же, однако, избрать вместо Михаила Семёновича? Желающих на соблазнитель-ную должность председателя что-то никак не находилось в кооперативе. Но ясно же, что без председателя выжить кооператив не сможет.

Спорили, перепирались, даже поругались… Никто не хотел быть председателем. Ни-кто. У каждого были свои непреодолимые причины: кто работал, кто не имел уже сил по возрасту и здоровью, кто не обладал способностями организаторскими, кому-то семейное положение не позволяло и так далее, и тому подобное.

Один отец Андрей (священник, значит) не принимал участия в горячей перепалке. Всегда с живым и весёлым выражением глаз, сейчас он с лёгкой усмешкой смотрел на происходящее и слушал перепалку, вороша одним пальцем свою густую бороду. Кто-то возьми да и спроси собрание, вроде как в шутку:

– А может, батюшку вон председателем-то выбрать?

Все сразу замолчали и повернули взгляды в его сторону. Он усмехнулся, как показалось, не противясь.
 
– А что, батюшка, может, и верно вас? – спросил всегда самый активный на собраниях и деловой в советах Онуфриев, у которого, у единственного во всей округе, над домиком на высоком флагштоке развевается трёхцветный флаг России.
Отец Андрей вздёрнул брови, собрав на лбу складки, кинул глазами взгляд испод-лобья в правую сторону и кверху, и, опустив очи долу, ответил смиренно:

– Можно попробовать.

Ему давно стало ясно, что председателя среди присутствующих всё равно не найти, не кого, ибо каждый думал: кого бы ни избрали – только бы не меня.

Проголосовали за батюшку единогласно, и с облегчением и радостью разошлись: сла-ва богу, свалили ношу на попа, пусть кудлатый-бородатый теперь поворачивается...
А дел оказалось много. Участок дороги более километра был совершенно непроез-жим: довели, разбили. В те дни, когда земля от весенних талых вод, как кисель, и когда ездить совершенно недопустимо, каждый, у кого есть машина, обязательно тащился на своей машине на дачу. Пешком, что ли, идти?.. Кроме того, в косогоре, на подъезде к дачному кооперативу, в одном месте талыми водами размыло дорогу, и образовалась яма, да такая, что объехать её можно было с трудом, и если её не завалить сразу – размоет летними дождями ещё больше, и тогда здесь появится уже целый овраг…

Трубы, разводящие воду для полива от цистерны по участкам, в трёх местах зимой порвало замёрзшей водой: не спустили осенью, а председатель Кабанчук не проконтролировал.

И вот попу, на которого спихнули всё это хозяйство, предстояло теперь что-то срочно сделать, было сухо, и все дачники уже тревожно кричали о поливе грядок…

 Здесь надо сказать, кто такой отец Андрей, на которого столкнул кооператив свои заботы. Ибо человек этот в некотором роде особенный. Лет шестнадцать я невольно наблюдаю за ним. Если рассказывать, как он в кооперативе нашем садовом появился, так эту историю, коренящуюся в одной жуткой трагедии, надо начинать шибко издалёка…

А потому скажем коротко. Кооператив наш был создан в 1993 году. Участки нарезали, землю раздали людям. А в стране такой бардак в то время был и такая послереволюционная разруха, что многим оказалось не до участков. Ведь чтобы работать на участке земли и что-то выращивать, надо хотя бы сарайку поставить… Ну, кто сумел средствами разжиться – баньки, сарайки, списанные вагончики, домики садовые навтыкали. Но многие участки оказались в заброшенности. И земля здесь на некоторых участках, надо сказать, не земля, а ПГС – песчано-гравийная смесь. Цемента горсть кинь – бетон будет, взлётно-посадочная полоса... Но место невероятно живописное: две большие уральские реки сходятся перед Камской ГЭС и с обрывистой высоты мыса обе видны. Такой водный простор – душа от радости заходится, к примеру, у меня, лесного человека. Чудесное место! Любуйся, не хочу. А какие восхитительно дивные здесь закаты! С тех пор, как мост через реку Чусовую открыли, поглазеть на всё это тащится на мыс поток «туристов» с апреля до ноября. Больше-то всего они, пожалуй, и разбивают нашу дорогу в непогодь своими внедорожниками…

Одна благодарная прихожанка отца Андрея – Галина – рядом со своим участком такой же, в десять соток, но заброшенный, купила в 1999 году и подарила отцу Андрею. У неё была мечта поставить на этих сотках со временем часовенку, чтоб верующим дачникам было где молиться. А участок выходил на берег Камы, и вид с него открывался – ахнуть только: широченная уходящая вдаль река, холмистые хвойные леса за нею, и очень живописные просторы, даже небом неохватные.

Отец Андрей – священник необычный, молодой, энергичный, сил не меряно. А цели-бат. Это значит, что хотя он и не монах, но жениться после принятия священнического сана уже не может, такой обет дал Богу. Детей нет, жены нет, куда силы и энергию девать? Он и в храме в городе служит, и требы на дому ездит исполняет, куда ни позовут… А силы всё равно ещё остаются.
Ну и взялся он в двухтысячном году от Рождества Христова строить часовенку на подаренном прихожанкой участке.

Прихожане его городские, конечно, стали ему помогать, кто чем мог. Любили они ба-тюшку за его весёлость, за лёгкость нрава, за доброту и отзывчивость.
Женщины огород раскопали, картошки натыкали, овощей разных прочих насадили, зелени насеяли, за всем ухаживают. Наезжая. Мужики блоков бетонных привезли для фундамента, брусьев на стены. Стали храм возводить. Небольшой, конечно, метров пять на шесть, не считая крохотного алтаря. Родитель батюшки престарелый, овдовевший человек, продал свой дачный участок (зачем он ему одному, да и ездить старику туда всё равно далеко), а деньги отдал сыну на постройку храма. Сам помогает ему по плотницко-му делу, дети прихожан помогают посильно. Но больше всех батюшка сам работает. От-пуск на это положил. И бетон месит, и пилит и рубит, и строгает… Никакой инструмент из рук его не валится.

За лето поставили на фундамент стены из бруса, к осени загнали под шиферную дву-скатную крышу, проконопатили. Батюшка откуда-то бэушного кирпича раздобыл, ста-ринного производства, печника где-то в селе нашёл хорошего, молодого, но мастеровито-го. И тот ему такую печь-голландку сложил – красота: дров потребляет немного, а обогрев даёт хороший. За печкой трапезный закуточек получился.

Кто-то из прихожан старый палас привёз, кто-то старый ковёр отдал, кто-то половиков натащил. Всё по-простому в храме: иконки в иконостасе и на стенах – бумажные, врата и царские и диаконские – всё из б/у (кто-то в квартирах двери заменял, старые выбросил, пригодились). По весне следующего года на Пасхальной неделе освятили престол в честь иконы Божией Матери «Живоносный источник» (рядом с храмом, под кручей в сторону Камы – единственный в округе родничок), освятили весь храм. И служба началась. И то ещё как-то чудно сошлось, что праздник этой  иконы переходящий, не в числе, а всегда – в пятницу Пасхальной седмицы, или на светском языке – недели.

Поначалу храм числился на полулегальном положении, и благочинный округа что-то топорщился. Но после отцу Андрею удалось как-то всё уладить с мудрым и отзывчивым архиепископом Афанасием.

Служба в храме бывала не часто: два-три раза в месяц, когда у отца Андрея выпадала возможность служить здесь помимо основной его занятости в храме, к которому он был приписан и восстановление которого тоже отнимало у него немало сил.
 
Зимой дороги к дачному храму нет, только тропочка, которую деревенские проклады-вают, да и та – одно название: в два-три следочка, а после метели и того не бывает. Деревня-то вымерла, тоже в дачи превратилась, постоянных жителей один-два и обчёлся. Ко-оператив наш садовый как раз к деревне примыкает и с нею практически сливается. От железной дороги с электрички идти два километра. Но прихожане к отцу Андрею в храм иконы «Живоносный источник», когда там служба, из города едут, детей на себе волокут, все молодые, энергичные, но некоторые уже в среднем возрасте и за…

Сам он приезжает накануне, печку накочегарит, чтоб к утру было тепло в промёрзшем храме. Справа от входа соорудил под потолком полати, чтоб тут же и спать. Иной раз кое-кто и из прихожан стали с вечера приезжать и оставаться ночевать в храме. Ночуют, а утром на службу. Сами на клиросе и читают и поют, детей своих к этому приобщают. Пусть не очень-то стройно выходит, да зато от души и искренне: с любовью, верой и надеждой на спасение.

Шли годы, кто-то из прихожан отпадал от прихода по самым разным причинам, кто-то появлялся вновь, но в целом приход постепенно и незаметно ширился, увеличивался числом и качеством. Батюшка за эти годы заслужил авторитет, уважение, доверие; у него появились богатые меценаты в городе. Или на церковном языке – жертвователи. Посте-пенно он связями обрастал, появились влиятельные знакомые. Оптимистический его ха-рактер располагал к нему людей. Служил он легко, с весёлостью, исповедовал с улыбкой, а иногда и с шуткой. Но за всем этим чувствовалось самое серьёзное отношение батюшки к человеку и его грехам, к вере, к Богу, к богослужению. У него благоговение такое было: не угрюмое, не от страха, а лёгкое, от любви. Это, наверное,  и располагало к нему верую-щих. Иначе бы люди возле него не удержались за пустоту, отшатнулись бы. Их ведь не обманешь. У них своё чутьё.

Пожертвования какие-то шли. Он обшил храм изнутри вагонкой, правда, самой дешё-вой, со множеством дырок от выкрошившихся сучков. Но к роскоши батюшка и не стремился, у него всё было просто.

Лет через шесть отец Андрей купил старого «жигулёнка», ему теперь много приходи-лось ездить по требам (молва о нём ширилась и приглашали всё чаще): то на дому отпеть усопшего, то особоровать болящего, то квартиру или дом освятить и тому подобное. На городском транспорте умотаешься… Да и времени сколько терять! А «жигулёнок» выручал. Ещё года через два, когда научился хорошо водить, практику получил, он заменил его на «Рено логан», иномарку, которая не намного превосходила стоимость наших новых «жигулей». Замене этой способствовало не столько желание, сколько опять же нужда.

Новый владыка, назначенный взамен умершего, оказался человеком грозным, с тяжё-лым взглядом исподлобья, властный, деспотичный и жёсткий. Он по какой-то неизвестной причине невзлюбил отца Андрея: из прибыльного городского храма перевёл его служить в посёлок за сорок километров от города. Но батюшка не огорчился, смиренно, как и должен человек верующий, принял новое назначение и слова худого нигде про владыку не произнёс, наоборот, как мог, укреплял его авторитет. Говоря, что всё нам посылается от Бога по нашему духовному состоянию, и если мы хотим, чтоб кто-то был лучше, надо стать лучше нам самим...
Прихожане отца Андрея, однако, очень огорчились такими переменами: ездить на его богослужения за сорок километров от города было накладно и для многих просто невоз-можно. Беспокоились, сможет ли он теперь служить и в дачном храме, который им очень полюбился и куда приехать всё же и проще и дешевле. Вот тогда отец Андрей и приобрёл «Рено», чтоб ускорить свою перемещаемость из одного места в другое…

В летнее время к дачному храму съезжались машины, прихожане с трудом уже вме-щались, очень много было детишек. Со своего огорода, который обрабатывали прихожан-ки во Славу Божию, то есть безвозмездно, и на котором урожай вырастал очень даже неплохой, батюшка щедро всё им же и раздавал: и ягоды, и овощи, особенно тем, у кого не было своих огородов. Как-то легко он жил, служил, работал…

Уже на второй день после избрания батюшки председателем садового кооператива он нашёл сварщика, сына сторожихи – вдовы бывшего сторожа, и организовал ремонт труб. На третий день вода пошла. А через неделю батюшка и промоину на дороге камнями засыпал. Не сам, разумеется, а опять же – организовал это дело.

В очередную субботу, когда все на дачах, взял батюшка бухгалтера кооператива Свет-лану Борисовну, женщину сорока  с небольшим лет, и пошли они с внезапной проверкой посмотреть, не ворует ли кто электроэнергию: счётчик на трансформаторе показывает уж очень большой её расход, жутко не совпадающий с расходами по индивидуальным счётчикам. А возмещать-то чуть не десяток тысяч рублей придётся из общих взносов. Кто-то, выходит, ворует у своих. Кто это крысятничает? Заброшенные участки были, но свобод-ных уже не осталось, всё было распродано. И цены на участки поднялись в десятки раз.

Подключение к линии, минуя счётчики, обнаружили сразу у нескольких человек, у которых стояли мощные обогреватели. В том числе у бывшего председателя Кабанчука. Он аж позеленел, что его пришли проверять и уличили в таком неприглядном воровстве. Возмущался, что не поставили в известность, а навалились внезапно и подло, как одесские налётчики…

Отец Андрей вежливо и твёрдо попросил Кабанчука исправить всё, как полагается, и больше подобного не делать, и пообещал, что публичной огласке дело не придаст. Пока.
 
Кабанчук, угрюмый и злой, проводил гостей молча.
Когда вышли от Кабанчука, Светлана Борисовна была страшно возмущена низким по-ступком бывшего председателя и спрашивала у батюшки, почему это он решил не придавать огласке воровство?

– Пока ограничимся такой мерой, – проговорил батюшка. – Не будем позорить пожи-лого человека перед всеми. Ничего, он теперь исправится. Ничего.

– Как это ничего, батюшка!? – возмущалась Светлана Борисовна. – Ну, как это ниче-го? Он же украл! У нас с вами, у всех!

– Господь уравновесит: здесь он украл, значит, в другом чём-то потеряет в десять раз больше.

– Потеряет он или нет – это ещё ба-альшой вопрос. А вот мы уже потеряли.

– Ничего! – повторил уверенно батюшка. – И вам Господь воздаст за вашу потерю ка-кой-нибудь удачей. Хотя вы, может быть, и не поймёте этого.


Прошло сколько-то времени, и Светлана Борисовна прибежала к батюшке вся взволнованная.

– А вы правильно сказали, батюшка. У меня – удача. В «Вивате», значит, тому, кто сделает за один раз покупок больше чем на пятьсот рублей, дают купон на участие в розыгрыше призов. Акция проходила. Вот я на такой купон и выиграла ноутбук. А там ещё туристическая путёвка в Турцию разыгрывалась и крутой мобильник. А нам так надо было ноутбук сыну-студенту, а денег никак не выкраивалось. И вот на тебе… Ахнуть!

– Я ж говорил вам, Светлана, Бог всё уравновесит.

– Да-а. А вот интересно, батюшка, вы ведь говорили ещё и про то, что Кабанчук вде-сятеро больше украденного потеряет?..

– Ну, об этом не надо думать, Светлана. Если мы хотим быть гражданами Неба, а не только земли, нам следует Бога молить о милости, а не о возмездии.

От батюшки к своему домику Светлана Борисовна шла, однако, крепко задумавшись о его последних словах и о том, а себя-то ей к каким гражданам теперь причислить?..